Как первую полярную путешественницу Татьяну Прочищеву перекрестили в Марию?

280 лет назад, в сентябре 1736 года, холод, голод и болезни оборвали на далеком Таймыре жизнь полярных путешественников — супругов Татьяны и Василия Прончищевых.

И в XXI веке, эмпансипированном и куда лучше приспособленном для жизни, чем во времена Петра Великого, далеко не каждая женщина решится отправиться с мужем во льды и снега Заполярья. В первой половине XVIII века на это отважилась Татьяна (Мария) Кондырева, молодая жена флотского лейтенанта Василия Прончищева.

Велика же была сила их любви, если даже суеверные мореходы восприняли присутствие женщины на корабле как должное: ни один из полусотни членов экипажа шлюпа «Якуцк» («Якутск») до сведения начальства об этом нарушении не довел!

В силу нелегального положения жены командира шлюпа она не числилась в списках участников 2-й Камчатской экспедиции Витуса Беринга, поэтому документальные сведения о ней весьма скудны.

Лишь благодаря поиску многих энтузиастов — путешественников, историков, архивистов, в том числе тульских краеведов Дориана Романова и Николая Фомина, — были уточнены имя первой российской полярницы и некоторые подробности биографии.

До середины 1980-х годов жену Василия Прончищева ошибочно величали Марией: в 1913 году экспедиция Вилькицкого назвала именем Прончищевой мыс у входа в неизвестную бухту, надпись «м. Прончищевой» (мыс Прончищевой) картографы по ошибке восприняли как «бухта М. Прончищевой», а в дальнейшем кто-то из них превратил «М» в «Марию». На самом же деле ее звали Татьяной.

Татьяна-Мария, урожденная Кондырева, происходила из известного дворянского рода Кондыревых, одного из представителей которого Иван Грозный пожаловал имением на тульской земле. В селе Березове на территории нынешнего Дубенского района Тульской области и родилась будущая путешественница. Отец ее Федор Степанович был сподвижником Петра I в деле освоения Балтики. По окончании Северной войны царь выделил ему земли на острове Котлин, повелев в числе ряда других дворян переселиться на новое место.

В Кронштадте к Татьяне и Василию Прончищеву, питомцу Навигацкой школы, пришла любовь.

А знали они друг друга, скорее всего, еще раньше, поскольку их семьи соседствовали имениями — калужские дворяне Прончищевы жили в имении по соседству, где Василий провел детство. В родных селах и свадьбу сыграли, и часть медового месяца молодые там провели, а затем — в Москву: начиналась подготовка к полярному походу. Татьяне было тогда 20 лет, ее мужу — 31 год.

Лейтенанта Прончищева назначили командиром одного из семи отрядов 2-й Камчатской экспедиции, штурманом к нему определили Семена Челюскина. Кандидатуры руководителей утверждал Правительствующий Сенат по представлению Витуса Беринга. Каждый отряд, по существу, являлся независимой экспедицией: передача сообщений Берингу могла занимать много месяцев, поэтому командиры наделялись широчайшими полномочиями, в число которых не входила разве что только смертная казнь.

Отряду Прончищева ставилась задача спуститься по реке Лене до Северного Ледовитого океана и пройти океаном вдоль берега на запад до устья Енисея, обследуя и картографируя местность. За короткую полярную навигацию шлюп прошел морем Лаптевых до нынешнего пролива Вилькицкого, обогнул мыс Челюскина и достиг почти 78-го градуса северной широты — ему совсем немного оставалось до самой северной точки материка. Еще десятки лет после экспедиции Прончищева так далеко к полюсу не забирался ни один исследователь Арктики. По пути путешественники собирали образцы минералов. Татьяна помогала мужу вести путевой дневник.

Наступали холода, надо было выбирать место для зимовки. Делать это пришлось в тяжелейших условиях: судно затирали льды, мешал штиль. «Ежели так долго продержится, тут и остаться можно, умереть», — записал Василий в судовом журнале. У команды началась цинга, командир и его жена тоже заболели.

В Хатангском заливе не нашлось плавника, строить и отапливать жилье было нечем. Решили двигаться к реке Оленек.

28 августа «Якутск» вошел в Оленекский залив, но подойти к берегу не смог из-за обмелевшего фарватера. Прончищев, уже больной, на шлюпке отправился искать проход для корабля. Вернувшись утром, Василий потерял сознание и в тот же день умер.

Татьяна пережила мужа всего на несколько дней. «В начале сего 4 часа с полуночи бывшего командира дубель-шлюпки „Якуцка“ Прончищева волею Божией жена его умре…», — внес в корабельный журнал Семен Челюскин. Супругов похоронили рядом друг с другом. Татьяну моряки «Якутска» положили в гроб, обув ее в легкие кожаные туфельки на высоком «французском» каблуке.

Летом 1875 года в тех краях побывал геолог Чекановский.

Мы поставили наш чум… у начала мыса Тумуль, конечного утеса правого берега Оленека, у места, богатого воспоминаниями давно прошедших времен, — писал он. — Гробницы высятся здесь над нами на береговом яру… Это могила Прончищева и его неустрашимой жены.

Долго считалось, что Василий и Татьяна умерли от цинги. Но в начале этого тысячелетия экспедиция известного путешественника Дмитрия Шпаро, разыскав и вскрыв оба захоронения, обнаружила, что у командира «Якутска» был открытый перелом ноги — смерть, как показали криминалистические исследования, вызвало последующее заражение крови.

Татьяна страдала правосторонним воспалением среднего уха, но эта болезнь не ведет к летальному исходу. По мнению Шпаро, «она, скорее всего, не выдержала перенапряжения. Молодая дворянка в диких местах, на руках покойный муж. Могло просто сил не хватить».

Может, и так. Но скорее — просто сгорела от горькой потери любимого человека…