Жизнь как боль

Фильм-спектакль по пьесе Антона Чехова
167 мин.
Режиссер: Леонид Хейфец
В ролях: Руфина Нифонтова, Елена Коренева, Тамара Торчинская, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Каюров, Эдуард Марцевич, Наталья Вилькина, Евгений Буренков, Наталья Гундарева, Валерий Носик, Николай Сергеев, Виталий Соломин

ЖИЗНЬ КАК БОЛЬ

Прошлое забыть невозможно. Ведь прошлое – это часть жизни, часть собственного «я», и забыть свое прошлое – то же, что отрезать свою руку или ногу, сделать себя неполноценным. Но часто это самое прошлое не дает идти вперед, давит на плечи тяжелым мешком и порою даже убивает.
Вишневый сад в пьесе Чехова как раз символизирует прошлое ее героев.

Лопахин до сих пор чувствует себя «мужиком». Он знает о своем происхождении, и Дуняше напоминает. «Надо себя помнить» - говорит он не сколько ей, сколько себе. И в спектакле Леонида Хейфеца это очень четко показано – взгляд Лопахина, задумчиво-расплывчатый, направлен «в туманную даль», в то самое прошлое, и произносит он эти слова с той уверенностью, какая бывает после долгих, многолетних раздумий.
Но Лопахин пытается изменить свое положение. Для этого он и покупает имение Раневской. Он хочет снести дом, срубить вишневый сад, чтобы уничтожить то, что напоминало ему о его прошлом. И таким образом уничтожить свое прошлое, свою боль от осознания своего положения. Он хочет «переродиться», стать человеком нового времени.
Такое изменение сознания Лопахина от «мужицкого» к «баринскому» проявляется и на его отношении к Раневской. С каким трепетом и волнением он ожидает приезда Любови Андреевны, вспоминая свое детство в ее доме. «Хороший она человек», - говорит он о ней. Лопахин практически признается Раневской в любви: «…я забыл все и люблю вас, как родную… больше, чем родную». И каков он в конце пьесы, когда он понимает, что имение, «где дед и отец были рабами, где их не пускали даже на кухню», теперь его. Он не может просто об этом говорить – он кричит, топчет ногами, громко смеется. И на то, что Раневской больно, ему наплевать. Он этого даже не замечает, «Музыка, играй отчетливо!» Теперь он почувствовал себя барином. Но не ему ли принадлежат слова «Надо себя помнить»? От своего прошлого никуда не уйти.
А Раневская, по сути, заняла то место, которое раньше принадлежало Лопахину. Она обречена на нищенское существование и вечные долги. И вообще ее жизнь – одна сплошная боль, ей нигде нет места. За границей она плакала, скучая по дому, но и на родине она чужая. Она – олицетворение старой России, в то время как представителем нового порядка является Лопахин. И не случайно именно он срубает вишневый сад, раньше принадлежавший Раневской. Новый мир не просто пришел на замену старому – он безжалостно уничтожил все былые законы и порядки.
Раневской больно ото всего. Ей больно видеть Петю Трофимова – в ней обостряется боль от смерти сына. Ей больно быть на балу – она понимает, что не может больше устраивать таких пышных балов, как раньше. Ей больно смотреть на вишневый сад – вспоминать маму, сына, балы, детство. И понимать, как все ужасно изменилось.
Теперь «скатерти пахнут мылом», и вишневого сада нет. Аня говорит маме: «…У тебя осталась жизнь впереди… Мы насадим новый сад, роскошнее этого…» Но Раневской не нужен новый вишневый сад. Прекраснее того, что у нее было, уже не будет. У Раневской жизнь не впереди, а позади.

Однако Леонид Хейфец взглянул на пьесу по-иному. Он немного «вмешался» в чеховский текст, преследуя при этом определенные цели.
В частности, он начал спектакль со сцены с Фирсом, чего не было у Чехова. Фирсом же спектакль и заканчивается. Таким образом Хейфец хотел подчеркнуть особенную значимость этого персонажа.
Фирс – человек старой формации. Он с детства служил семье Раневской и Гаева, и он любит этот заведенный порядок. Для него «воля» - большое несчастье. И ему, как и Раневской, больно смотреть на новую Россию. Причем буквально – во время каждого крупного плана Фирса можно увидеть накатывающиеся слезы на его глазах.
Фирс – это последнее, что осталось у Раневской. Он один готов ей служить, как и раньше, несмотря ни на что. И символичен финал спектакля: да, Фирс говорит, что жизнь прошла и сил никаких уже нет, но он не лежит, он не закрывает глаза, и самое главные – в конце спектакля нет звука лопнувшей струны, как было у Чехова. Да, вишневый сад срубают, но жизнь продолжается.
Хейфец оставляет нам маленькую надежду…

Ася Идрисова

Отзывы и комментарии